Как лечить наркозависимых в современной России

В нашей стране реабилитация зависимых стала актуальной в последние десятилетия прошлого века после героиновой волны, спровоцированной как военными действиями в Афганистане, так и колоссальными переменами в геополитическом устройстве, когда наркопотребление в новой России достигло критической отметки. Первые двадцать лет нового тысячелетия отмечены не только ростом числа наркоманов, но и появлением иных, крайне опасных психоактивных веществ. Государственная система не справляется с огромным количеством людей, страдающих от различных форм зависимости, и на помощь приходит частная инициатива.

— Как вы думаете, почему человек начинает употреблять наркотики? Это связано с воздействием среды, внутренними неразрешенными конфликтами? Или есть какие-то другие причины?

— На мой взгляд, начало употребления, особенно в подростковом возрасте, связано с окружением ребенка. Друзья или знакомые во дворе, одноклассники в период взросления стараются попробовать что-то новое, изменить свой мир, свою реальность. Зачастую тинэйджер не в состоянии справиться с трудностями, особенно если не чувствует поддержки взрослых. Неблагоприятная обстановка в семье – это вторая причина раннего знакомства с наркотиками.

— Кто для вас наркоман? Это распущенный, слабовольный человек или есть иное определение?

— Это любой, кто употребляет психоактивные вещества. Алкоголик, либо человек, который пьет спиртное в малых дозах, но регулярно, для меня в равной мере зависимы. Распущен ли этот индивид? Наверное, нет. У зависимости есть разные стадии и виды, некоторые из них, к сожалению, социально приемлемы. Например, несмотря на периодическое общественное порицание алкоголизма, очень часто мы можем слышать расхожую в обществе фразу «выпей, станет легче». Именно этот путь мы по привычке предлагаем в любой ситуации, которая выходит из-под контроля. В ряде случаев он будет первым шагом на дно. Слабоволен ли такой человек? Да, возможно. Он не может сказать себе «стоп, хватит, поживу-ка я в трезвости». Но всегда следует помнить — за него говорит болезнь. По международной классификации наркомания, как и алкоголизм – это диагноз. То есть, психические расстройства и расстройства поведения, связанные с употреблением психоактивных веществ — есть специфические заболевания. И они лечатся.

— Существует ли некая единая форма реабилитации для ваших пациентов и есть ли принципиальная разница между наркоманом, игроманом или алкоголиком?

— Мы не рассматриваем наших ребят как пациентов или клиентов. Для нас они — выздоравливающие, проходящие целый комплекс необходимых процедур. Эти меры помогут им вернуться в социум, найти себя в нем. И нет принципиальной разницы между наркоманом, игроманом или алкоголиком. Конечно, у каждой разновидности заболевания есть свои особенности. Я уже упоминал о социально приемлемых зависимостях, частично к таким относится, например, алкоголизм. Поскольку купить спиртное можно в любом магазине, путь к выздоровлению у алкоголика несколько тяжелее — именно из-за этой доступности. Как бы то ни было, в основе нашей реабилитации лежит 12-шаговая программа, и в целом, исключая некоторые нюансы, процесс идентичен для любого зависимого.

— Как вы относитесь к тому, что алкоголь — один из легальных психостимуляторов наравне с никотином — является самым популярным адаптогеном в нашем обществе? И можно ли сказать, что в России низкая культура потребления? Ведь выпить фужер вина за обедом и рюмку дижестива после — вполне нормально для француза или итальянца.

— Работая с выздоравливающими ребятами, я иногда слышу истории о том, что, будучи в состоянии достаточно длительной ремиссии, девять или даже двенадцать месяцев, когда уже начался процесс ресоциализации, возвращения к жизни, многие из них ощущают давление и провокации со стороны ритейлеров — ведь алкоголь продается везде. Я за полный запрет его продажи на открытых площадках в супермаркетах, на мой взгляд, было бы куда лучше организовать отдельные сети алкомаркетов, продающих спиртное по лицензии. Чрезмерная открытость и доступность является провоцирующим фактором не только для выздоравливающего, принявшего для себя саму концепцию болезни, но особенно для тех, кто еще не осознал всей проблемы. Бокал вина в обед, я думаю, — история не про нашего человека. Мы — люди крайностей. От худшего к лучшему, и мне видится, что человек, выпивая много или больше, чем нужно, заглушает проблему, ту или иную недосказанность, прячется от мира, живет в воображаемой действительности, поскольку в реальном он не смог реализовать свои желания.

— В зависимости от времени и ситуации становятся популярными разные виды наркотиков — это и героиновая волна 90-х, и всевозможные препараты на основе кодеина в нулевых. Теперь основную опасность представляют синтетические препараты — так называемые искусственные катиноны. Расскажите, чем они так страшны?

— Все верно, каждому времени — свои наркотики. Я долго не мог понять — что должно случиться, чтобы человек начал сам разрушать себя, употребляя наркотики? Для меня это огромный психологический рубеж. Выздоравливающие наркоманы рассказывали, что мода и взаимоотношения в среде, в которой происходит общение, давали толчок достаточной силы, чтобы начать вводить препараты внутривенно. Ситуация в настоящее время страшна тем, что под красивым названием «дизайнерские наркотики» скрываются вещества, провоцирующие расстройства психоневрологического спектра. Они способствуют так называемому «второму диагнозу» — то есть у человека с наркоманией может возникнуть и биполярное расстройство, и шизоидное и так далее. Процесс этот проходит стремительно, мне известны случаи, когда непоправимые деструктивные психологические изменения наступали после второго или третьего раза. Те, кто активно принимал героин в 90-е, встали на путь выздоровления, сейчас полностью вернулись в социум, заново развили утраченные навыки общения, здоровы физически и психологически. Синтетические катиноны сейчас наиболее популярны в молодежной среде, и они уничтожают эту среду безвозвратно. Вернуться к нормальной жизни после употребления препаратов подобного спектра практически невозможно.

— Далеко не каждый наркоман способен самостоятельно прийти в клинику и остаться там на лечение. Существует процедура «интервенции» и «мотивации», как вы относитесь к такого рода мерам? Насколько они необходимы и законны?

— Первичная мотивация на выздоровление — очень сложный момент в нашей работе. По моему мнению, человек, находящийся в активном употреблении, никогда, даже будучи в самой сложной ситуации, не сможет признать в себе проблему. Только изоляция от общества через какую-то социальную катастрофу, например, тюремное заключение, возможно, станет первым шагом на пути выздоровления.
Чтобы не доводить до такой трагедии, родители, родственники, небезразличные люди хотят помочь, но не знают, как. К сожалению, у нас очень мало активной социальной рекламы, рассказывающей, что есть выход. Столкнувшись с наркоманией, зачастую просто опускаются руки, многие считают, что сделать ничего нельзя, что нет инструментов для такого рода помощи. На самом деле никогда не надо отчаиваться. Интервенция, мотивация — называйте как хотите. Главное в этом — прийти и убедить человека начать выздоравливать. Рассказать о том, что шанс есть всегда, что не стоит отчаиваться. И именно этим занимаются опытные психологи, работающие в нашей организации. Разумеется, никакие действия наших сотрудников не нарушают законодательство Российской Федерации.

— Как вы считаете, каждого наркомана или алкоголика можно вылечить? Как понять, где проходит эта грань: условно, вот тут уже нельзя помочь, а с этим мы еще можем постараться?

— Мне известны различные истории про людей, опустившихся на социальное дно, потерявших человеческий облик, которые впоследствии добивались невероятных успехов в выздоровлении. И напротив, некоторые ребята, считающие, что проблемы не существует, имеющие семью, работу, довольно быстро могут это все разменять на пакетик с препаратом. На мой взгляд, тот, кто потерял все и достиг социального дна, более восприимчив к выздоровлению. С ним легче работать, у него больше шансов на выздоровление, нежели с теми, кто считает, что проблемы не существует.
Так или иначе, по данным Всемирной организации здравоохранения, стойкой долговременной ремиссии достигают только 20% выздоравливающих, а 80% — это рецидивы, повторяющиеся снова и снова.

— Реабилитация — это ряд процедур, в результате которых человек становится гарантированно здоровым, или процесс без объявленной длительности?

— Для меня реабилитация прежде всего — изоляция от общества. На первом этапе выздоровления она необходима для запуска процесса переформатирования сознания зависимого человека. Не отвлекаясь не внешние раздражители, он направляет взгляд внутрь себя, работает по программе «12 шагов». После окончания периода реабилитации, на этапе ресоциализации заново учится общению, поведению в обществе. Верно, что выздоровление — это процесс без объявленной длительности, это дорога длиною в жизнь. Постоянно, каждый день выздоравливающий напоминает себе, кто он, откуда и что может случиться, если он свернет с этого пути.

— Реабилитационный кластер функционирует как единая система и из нее нельзя исключить какой-либо компонент без ущерба для успешного результата. Расскажите о каждом из них, сколько времени занимают, кто принимает в них участие?

— Совершенно верно, ощутимый результат дают только все компоненты в связке. Если исключить любой из них, то шансы на длительную ремиссию будут снижаться, поскольку разрывается единое пространство, в котором зависимый начинает выздоравливать.
Самый первый этап — конечно мотивация: беседы с близкими и самим зависимым, направленные на то, чтобы стала очевидной необходимость лечения. Это очень сложный момент. Мотивация к трезвой жизни может отсутствовать по ряду распространенных причин, таких как: отрицание проблемы, когда человек не осознает реального масштаба беды и питает иллюзию, что может «соскочить» в любое время; неправильные действия родных, когда они выплачивают долги или решают проблемы с полицией, в результате чего зависимый не имеет возможности оценить последствия своего асоциального поведения. Первостепенная задача родственников и профессионалов на этом этапе — верно сориентировать больного. Немаловажную роль здесь может сыграть и факт полной анонимности лечения. Только будучи уверенным в собственной безопасности, можно успешно пройти все этапы долгого и трудного пути.
Второй шаг — детоксикация от наркотиков. Это способ очищения организма от продуктов распада психоактивных веществ, процедура, необходимая для стабилизации физического и психоэмоционального состояния пациента в период абстинентного синдрома (проще говоря — «ломки»), а также при острой интоксикации наркотиками. Перед процедурой специалисты проведут профильный осмотр и возьмут все необходимые анализы для выявления сопутствующих заболеваний, в частности на ВИЧ и вирусные гепатиты. Детоксикация может занять от трех до десяти дней, в зависимости от состояния пациента.

Затем наступает собственно реабилитация, которая проходит по программе «12 шагов». Для комфортного введения в процесс и, одновременно, чтобы исключить возможность внешних провокаций, выздоравливающие помещаются в изолированный комфортабельный дом в Подмосковье. Сроки нахождения в котором могут варьироваться от полугода до двух лет. После того, как намечается ремиссия и человек чувствует, что готов вернуться в общество, мы вновь ждем его в нашем кластере для участия в постреабилитационной программе. Она включает всевозможные мероприятия, главная цель которых — вернуть в социум личность, которая длительное время провела в изоляции. Мы стараемся дать возможность выздоравливающим адаптироваться к среде, например, помогаем получить новое образование, повысить квалификацию или сменить профориентацию. Активно взаимодействуем с Департаментом труда и социальной защиты населения города Москвы, с центрами занятости. Для нас важно оказать реальную помощь в поиске работы, используя все эти государственные ресурсы. Кроме того, на базе нашего кластера работает столярный цех и некоторые другие обучающие классы.

— Если человек, пройдя реабилитацию, все же не попал в те 20% достигших устойчивой ремиссии и вернулся к активному употреблению, возьметесь ли вы его лечить снова?

— Разумеется, мы не можем отказать. Но дело в том, что у нас есть бесплатные места, которые распределяются по квотам. Каждый месяц в нашем кластере мы совершенно бесплатно предоставляем пятерым людям, решившим покончить с зависимостью и начать выздоравливать, полную программу — начиная от медицинского обследования и детокса, с последующей реабилитацией, ресоциализацией и заканчивая трудоустройством. С «рецидивистом» же заключаем социальный договор, в рамках которого работаем. Поэтому, вероятнее всего, такой человек сможет попасть к нам только на платной основе.